...– Готова? – Мужчина привязал ее капроновыми шнурками за руки и ноги к ножкам кровати. Теперь девушка оказалась распятой в виде буквы «Х» на металлической решетке лицом вниз.
Тамара ответила молчаливым кивком головы. 
Мужчина провел скакалкой по обнаженным ягодицам девочки.
– Раз твоя мама здесь, пусть посчитает удары! 
– Раз! – посчитала мама.

Скакалка с змеиным шипением описала дугу и хлестко впилась в нежное тело, из груди Тамары вырвался пронзительный крик.
– Ай... Ай-й-й – больно!!!
– Два! Три! – Считала мама.
 На икрах и бедрах скакалка оставляла вспухающие пунцовымм петлевые следы.
– Ау! Вау! – Тамара, со слезами в голосе, пыталась не орать во весь голос, но у нее это плохо получалось. 
В голове мелькали обрывки смутных неопределенных мыслей: «Мама... как она могла? Она меня предала... продала... Боже! Как же больно!!». 
– Четыре! Пять! Шесть!
 – Ау! Вау!Аааа!!! 
Такого ужасного, непереносимого страдания, девушка не испытывала никогда, но из последних сил она, все же старалась сдерживать крик, помня о данном самой себе обещании выдержать порку достойно.

Хлесть! Хлесть!...
Черная, лоснящаяся змея свиваясь и развиваясь в воздухе, описывала дугу за дугой продолжая жалить свою беспомощную жертву...
– Десять! Одиннадцвть! Двенадцать! –  хрипловатый голос матери заметно дрожал, монотонно отсчитывая  отмеренное...
Хлесть! Хлесть!... Хлесть!...
– Аааа! Неет! Пожалуйста! Хватит!!!  
Посверкивая в луче солнца, пробивавшегося из-за неплотно зашторенного окна, скакалка со свистом врезалась в трепетное,  волнующееся под беспощадными ударами тело...
– Девятнадцать! Двадцать! – Голос мамы доносился откуда-то издалека... 
Пауза..
Гадина выразительно посмотрела на продолжающую молча извиваться в пароксизме страдания голую девушку, одарив жертву кривой плотоядной улыбкой. 
– Половина наказания позади,.. Томочка!...
Еще раз гнусно ощерившись, гнида сделала ободряющий жест рукой... Придвинувшись к разгоряченному девичьему телу, подонок коснулся дрожащими, прокуренными пальцами исхлестанной влажной плоти.                                                   
Шлепнув ладонью по багровой, пышущей жаром ягодице девушки он с жпдностью проследил за тем, как упруго отозвалось на удар его клешни ее тугое юное тело.                                                                                                                                 
Простонав, она обернулась и посмотрела залитыми слезами глазами на своего палача.                                                        
Градус нервного напряжения измученной девчонки дошел почти что до предела...